Сентябрь ознаменован памятной праздничной датой для отечественного гандбола. Ровно 23 года назад мужская национальная сборная России завоевала золотые медали на Олимпиаде в Сиднее.
Голкипер сборной России Андрей Лавров стал лучшим вратарем олимпийского турнира по коэффициенту надежности – 35% после восьми матчей. Золото Сиднея стало третьим олимпийским в коллекции Лаврова. Самым результативным игроком сборной России стал Эдуард Кокшаров, забросивший 40 мячей. Он вошел в семерку лучших бомбардиров олимпийского гандбольного турнира. Вторым снайпером сборной России стал Лев Воронин – 33 гола. Он же вошел в символическую сборную турнира. Денис Кривошлыков показал наибольшую эффективность бросков – 80% (8/10).
Сборная России на Олимпийских играх в Сиднее
Вратари: Андрей Лавров, Павел Сукосян
Полевые игроки: Лев Воронин, Вячеслав Горпишин, Эдуард Кокшаров, Денис Кривошлыков, Василий Кудинов, Дмитрий Кузелёв, Станислав Кулинченко, Игорь Лавров, Сергей Погорелов, Дмитрий Торгованов, Александр Тучкин, Олег Ходьков, Дмитрий Филиппов.
Тренерский штаб: Владимир Максимов, Анатолий Драчёв
Входивший в тренерский штаб Анатолий Драчёв раскрыл секрет невероятной победы россиян, освежил в памяти основные этапы подготовки к турниру, рассказал о переломном поражении от Германии, подкове Кривошлыкова и «комбате» Горпишина.
– Анатолий Николаевич, спустя 23 года после австралийского триумфа как бы вы охарактеризовали ту команду? В чем была ее сила?
– Прежде всего это был коллектив единомышленников, объединенных одной целью. Команда практически полностью состояла из игроков, выступавших в зарубежных клубах. Нужно отдать должное Владимиру Максимову. Он сумел собрать всех сильнейших на тот момент гандболистов.
– Игроки, выступавшие в европейских клубах, были более адаптированы к конкуренции на высоком международном уровне?
– Их не нужно было учить азам гандбола. Помимо подготовки, которую они прошли в СССР, ребята имели неоценимый опыт выступлений в сильнейших клубах континента. Сборная России в Сиднее состояла из мастеров самого высокого международного класса.
– На чем строилась подготовка такой мастеровитой команды к Олимпийским играм?
– В основном требовалось правильно выстроить работу с точки зрения пика физической подготовки к конкретным играм. Чтобы за небольшой промежуток времени от начала сбора до завершения турнира игроки поддерживали форму, а к решающим матчам уровень готовности был максимально высоким. В этом и заключалось тренерское мастерство, остальное уже зависело от самих игроков. Таким коллективом было приятно руководить. Они всё понимали с полуслова, а, возможно, даже с полувзгляда. Тренер должен был внимательно контролировать ход матча, вовремя делать замены, дать кому-то передохнуть, не меняя рисунок игры. Одним словом, не навредить. Ребята отлично понимали, что олимпийские медали с неба не упадут. Каждый из них выложился не на сто, а на сто двадцать процентов. Там даже выделять отдельно никого не нужно. Все имели огромную командную ценность.
– И до, и после Олимпийских игр в Сиднее сборная не сильно уступала по именам, но золото завоевала только в Австралии.
– В Сиднее все совпало до каждой мелочи. На чемпионате мира в Египте в 1999 году мы также встретились в финале с Швецией, но проиграли. В 2000-м играли с ними же на Евро. В первом тайме вели с преимуществом в семь мячей, во втором шведы счет сравняли. В результате мы проиграли в дополнительном тайме с разницей в один мяч. Не сложилось. Как говорил тогда шведский тренер: «Бог был шведом». Так бывает в спорте.
– На Олимпиаде вы были ассистентом главного тренера. В чем заключалась ваша роль, какие функции вы выполняли?
– Главный тренер комплексно несет ответственность за результат. Второй тренер – это, образно говоря, «мамка» или «воспитатель», к которому можно прийти поговорить по душам, попросить совет. Если у помощника есть какие-то предложения или идеи, то говорить о них нужно заранее, еще до сбора. Потом уже ломать процесс не стоит. Наставник видит всю картину, и ему нужна только точечная помощь. Где-то доработать с ребятами после тренировки, помочь им разобраться в определенных моментах. Самое главное – не мешать работать главному тренеру, не создавать конфликтные ситуации. Иногда, даже если ты прав, нужно уметь наступать на свое «я» в интересах дела и результата команды в целом.
– Игроки часто приходили к вам со своими проблемами?
– Всякое бывало. Рассказывали в основном, что не получается в тренировочном процессе. Оставались, дорабатывали после занятий, в частности много времени уделяли броскам. Мы же понимали, какие конкретно вратари будут противостоять нам на Олимпиаде. Поэтому нужно было придумать для них что-то новое. Различные конкурсы устраивали на тренировках. Например, кто кому сколько забьет. Андрей Лавров уверенно говорил: «Да вы больше двух не сможете». Мы спорили и старались его по-хорошему огорчить. Я становился в защиту, Воронин и Кокшаров бросали с флангов. В таком же виде атаковали с других позиций.
Игроки рассказывали, что их беспокоит, каково состояние после старых травм. На тренировке при всех же они этого не скажут. А наедине спокойно обсуждали все проблемы.
– С личными вопросами часто обращались?
– Конечно! В жизни всякое бывает. На Олимпиаде это все старались отложить в сторону. У нас был такой договор, что оставляем личные проблемы дома. А на турнире главное – идти к своей цели несмотря ни на что.
– Как приспосабливались к специфичным австралийским условиям?
– Адаптация у нас проходила плавно. Прилетели в Сидней за 10-12 дней до первого матча. Было время восстановиться, прочувствовать атмосферу, перестроить временной режим. Хотя разница во времени, конечно, сказывалась на работе.
– Непосредственно к первой игре уже успели восстановиться?
– Не совсем. Во время самого турнира тоже был момент, когда мы проиграли Германии. Ожидали, что спад возможен. Тяжело пройти такую дистанцию без осечек. И чем раньше бы это случилось, тем лучше. Так и вышло. Чувствовалось, что в игре против немецкой команды чего-то не хватает.
После матча с Германией у нас было два дня отдыха, в течение которых мы восстановились. Этот матч стал отправной точкой к дальнейшим победам. Было понятно, что определенный рубеж пройден, дальше начинаем прибавлять и выходим на пик функциональной готовности.
– Сборная России считалась на Олимпиаде одним из фаворитов.
– У команды была внутренняя уверенность, что можем стать сильнейшими. Еще после игры с Югославией мне пришла такая мысль в голову, хотя с ними у нас всегда получались боевые тяжелые матчи. Уверенность в победе над шведами подтвердили показатели потерь мяча в матче с югославами. Их допустили всего четыре. Каждое владение мячом заканчивалось броском по воротам, а это уже отличный показатель готовности команды.
– И даже в финале не допускали сомнений в положительном исходе?
– Безусловно. На финал ребята вышли максимально заряженными. Настрой на победу был настолько мощным, что никто даже не допускал, что можно проиграть. Мы уступали после первого тайма. В середине второго случился переломный момент. Наша команда сумела выйти вперед и уже преимущества не отдавала, а шведы просели. Этот матч наверняка можно назвать лучшим в карьере каждого игрока той команды. Что творили наши парни! Самое главное, что каждого игрока можно смело назвать героем этой Олимиады.
– Вы говорите, что отдельно отмечать никого не имеет смысла. Но тем не менее есть ли такой игрок, без которого сборная России точно не поднялась бы на олимпийский пьедестал?
– На место каждого из них мог претендовать другой, не менее сильный. Приведу пример. В финале у нас из-за травмы не играл основной разыгрывающий Игорь Лавров. Казалось, это была очень большая потеря. Стас Кулинченко в прошлых матчах выходил в основном его подменять, а в решающей встрече со Швецией проявил себя на все сто процентов. То есть каждый из олимпийского состава представлял свою ценность. Любой игрок сборной мог равноценно заменить партнера по амплуа, и это не повлияло на рисунок игры и тем более на результат встречи. И в этом действительно была наша сильная сторона.
– Соперники осознавали, что Россия – основной претендент на золото Сиднея?
– Конечно! Примерно с 1996 года Швеция была нашим главным соперником в борьбе за награды высшего достоинства на международных соревнованиях. Мы конкурировали друг с другом, начиная с молодежных турниров. Все осознавали, что Россия и Швеция – два главных претендента на первое место, так как просто сильнее, мастеровитее остальных.
– На ваш взгляд, эту команду можно назвать сильнейшей за всю историю отечественного гандбола?
– Насколько я помню наш гандбол, то вполне. Я видел сборную, которая в 1976 году выступала на Олимпиаде в Монреале. Та команда была классной, но все-таки не такой, как в 2000-м. В этом как раз и проявилось тренерское чутье Владимира Максимова, что он сумел собрать такую команду и довести этот коллектив до логического победного финиша на самом престижном турнире, какими по праву считаются Олимпийские игры.
– Случались ли в команде ситуации, которые позитивно отражались на командном духе и становились дополнительным элементом сплочения?
– У всех игроков не могут быть одинаковые интересы. Они в основном объединялись по тройкам, четверкам. Слава Горпишин, например, был у нас основной заводила. Перед каждым выездом на матч включал песню группы «Любэ» «Батяня-комбат». А вот у Дениса Кривошлыкова был знакомый из конного спорта. Так Денис выпросил у него подкову и повесил ее в сиднейской комнате над дверью. Эту подкову мы до сих пор вспоминаем как легендарный атрибут. Знали, что она на счастье. Так и получилось.
– При каких обстоятельствах вспоминаете те исторические мгновения Олимпиады в Австралии?
– Когда вижу матчи того турнира в записи, либо вижу схожие моменты в других играх. Времени прошло уже немало, но такие победы – это на всю жизнь.
– Для вас те Олимпийские игры – самый счастливый период в спортивной карьере?
– А что такое счастье? Это миг, к которому стремишься всю жизнь. Ты стараешься, много работаешь и наконец получаешь то, что хотел. Для спортсмена и тренера – это лучшая награда, выше уже ничего нет.
– Сейчас вы продолжаете работу в гандболе. Помогает ли накопленный тренерский опыт?
– Я работаю председателем тренерского совета ФГР и председателем аттестационной комиссии ФГР. Осознаю, что делаю что-то полезное на благо нашего любимого вида спорта. И очень этому рад.
Дарья Роткевич
Фото: ИГФ, ФГР
